Торжище брака - Страница 96

Этот случай так расстроил молодую женщину, что в продолжение восьми дней она никуда не выходила из дому и сама никого не принимала. Только получив записку Кати, где та писала, что чувствует себя не совсем здоровой, и просила навестить ее, Тамара решила на следующее же утро съездить к ней.

Княгиня еще лежала в кровати. Тамара была поражена страшной переменой, происшедшей в ней. Она, казалось, сильно постарела, лицо пожелтело, а вокруг глаз образовались темные круги. На всей ее фигуре лежал отпечаток полного изнеможения. При виде входящей Тамары княгиня бросила на кровать книгу в желтой обертке, носившую заглавие одного из новейших натуралистических романов.

— Благодарю, что приехала навестить больную. Не смотри так враждебно на моего Золя: право, он очень верно рисует людей с натуры, — сказала она, привлекая к себе Тамару и крепко целуя ее.

Та, не сделав никакого замечания, села около кровати. Разговор, естественно, перешел на Надю и ее скандальную историю.

— Я, право, не знаю, чего и пожелать этой несчастной, — сказала со вздохом баронесса. — Мне жаль графа, если ей удастся помешать его свадьбе. Она сделает несчастным его самого и ни в чем не повинную невесту. С другой стороны, если Наде не удастся устроиться у него в качестве жены или любовницы, а Кулибин разведется с ней, что она будет делать? Она сожгла свои корабли, и возвращение невозможно.

— Если даже свадьба и не состоится, она ничего не добьется от Ружемона. Надя ему надоела, а мужчина обычно беспощаден к женщине, которую разлюбил. Я думаю, она вернется к своему мужу!

— Не посмеет!.. Муж прогонит ее!

— О, нет! Кулибин очень добрый человек, и она разжалобит его своим раскаянием. К тому же ведь это будет и по-христиански! В обществе будут смотреть на нее косо, но и это со временем сгладится, если у ней хватит сил мужественно перенести первые неприятности. Ах, жизнь, жизнь!.. Если бы знать вперед, что она готовит нам, гораздо лучше было бы повеситься! Помнишь ли ты, Тамара, день накануне нашего выпуска из пансиона? Каждая из нас смотрела тогда на жизнь сквозь розовые очки. С тех пор прошло около девяти лет, а сколько перемен, сколько разочарований!

— Сколько горечи!.. Тебя ли я слышу, Катя — тебя, которая была так уверена, что богатство и практический взгляд на жизнь дадут тебе полное счастье! — удивилась Тамара.

Княгиня приподнялась на подушках и усталым взглядом посмотрела на свою подругу.

— Судя по результатам, моя теория ничего не стоит! На тебя, идеалистку, время не наложило своей руки. Несмотря на перенесенное тобой горе, тебе нельзя дать больше восемнадцати лет. Мы же, практические женщины, состарились и утомились жизнью. А между тем мы одних лет с тобой! Клянусь тебе, жизнь становится ужасной, когда ничего не любишь, ничего не уважаешь и не хватает даже изобретательности придумать какое-нибудь средство убивать время, чтобы позабыть эту бесконечную пустоту сердца! Но ты не понимаешь и не можешь понять меня.

— Ты ошибаешься, Катя! Я понимаю и жалею тебя. Моей сохранившейся молодостью я обязана своему внутреннему миру и гармонии души. Страсти сильнее времени действуют на наш организм. Равновесие души, даже при неблагоприятных условиях, поддерживает и сохраняет наши физические и нравственные силы. Но скажи мне, отчего ты не стараешься изменить образ жизни, раз ты осознала ошибочность своей теории и пустоту своего существования? Ты только годом старше меня, следовательно, тебе двадцать шесть лет. Еще не поздно начать новую жизнь!

Княгиня с минуту молчала. Затем с безнадежным выражением на лице откинулась на подушки.

— Моя жизнь так радикально испорчена, что, право, не стоит даже труда стараться изменить ее! Я связана с Арсением, ни капли не любящим меня. Всегда любезный и предупредительный в обществе, он груб, капризен и невыносим дома. Своим замужеством я надела себе петлю на шею, и, право, ты поступила очень умно, выйдя замуж за паралитика.

— Можно к вам войти? Вы не заняты обсуждением государственных дел? — раздался в эту минуту чей-то голос, и в полуотворенную дверь просунулось улыбающееся лицо Нины Александровны.

— Входите, входите, милости просим!.. Но почему это вы приехали сегодня так рано? — спросила Угарина.

— По очень важной причине: Эмилий болен и остается сегодня дома! — ответила Нина, усаживаясь в кресло.

— Мне кажется, это не очень-то уважительная причина, дорогая Нина! Но что такое с вашим мужем? — спросила Тамара.

Нина Александровна покраснела и сдвинула брови.

— Я вижу, что вы меня осуждаете, Тамара Николаевна. Но что вы хотите? Не все в силах представлять собой олицетворение долга, — ответила она со сдерживаемым раздражением. — Вы были бы снисходительнее, если бы знали, как бывает невыносим этот человек, когда сидит дома, страдая своими головными болями или ревматизмом в ногах! Это настоящий ад, и единственное мое спасение в бегстве! Только теперь я поняла, насколько вы были правы, отговаривая меня от этого брака! Но я, по крайней мере, предоставляю князю бушевать одному на свободе. С меня довольно и того, что приходится успокаивать его, когда он пьян и мне невозможно удрать.

— Если Арсений бывает пьян, я просто запираюсь в своей комнате. Он настолько благоразумен, что оставляет меня в покое и ограничивается тем, что дает в зубы Василию и Терентию, — засмеялась Угарина.

Нина вздохнула.

— Ну, нет! Мое сокровище не так покладисто. Если он возвращается полупьяным, что случается чаще всего, то начинает горько оплакивать свою судьбу. Затем он принимается бранить меня, говоря, что я порочная, бессердечная женщина, заставляющая его нуждаться в деньгах, что я не хочу платить его долгов и не сочувствую его страданиям. Все эти жалобы кончаются тем, что он решает покончить с собой. Приняв такое решение, он ищет револьвер, но, к счастью, всегда берет разряженный.